А ведь первый случай передвижки капитального строения был зафиксирован ещё в 1455 году в Болонье. Архитектор Аристотель Фиораванти отодвинул на десять с лишним метров колокольню церкви Санта-Мария Маджорне, не разбив ни одного колокола. В России первым из известных объектов тоже числится церковь со звонницей в Моршанске. Была она, правда, деревянной, а событие относилось к 1812 году. Зато в роли инженера выступил простой крепостной умелец Дмитрий Петров, а длина маршрута составила 30 метров.
Как ни странно, наиболее удобными для перемещения с места на место оказались кирпичные дома, конструктивная прочность которых равномерна, при этом существует возможность резки основания на уровне цоколя, достаточно простой установки на новый фундамент, наращивания этажности или объёма здания. Практика получила распространение в конце XIX века в САСШ: прагматичные американцы передвигали дома за красные линии, чтобы не терять ренту, из экономии на материалах и строителях. У нас мотивация была более сложной: специалисты старались любой ценой спасти памятники от разрушения и реконструкций, а власти поддерживали идею, чтобы показать: даже здесь мы впереди планеты всей!
Бурное развитие идея получила в 1930-е годы. Опыт дореволюционной России сводился буквально к нескольким объектам. В Москве до наших дней сохранился дом по адресу: Каланчёвская улица, 32/61, перемещённый в 1898 году на сто метров. Предыстория такова: Николаевская (ныне Октябрьская) железная дорога, расширяясь, выкупала землю. Строения, разумеется, подлежали сносу. Однако путейский инженер Федорович пожалел добротную кирпичную двухэтажку. Оно и понятно, до революции Москва на 70 % была деревянной, а тут целый особняк!
По собственной инициативе, проведя все расчёты и пользуясь «подручным» железнодорожным оборудованием, он успешно осуществил задумку. Через год его опыт повторил инженер Ростен на Малой Грузинской улице, где два небольших дома мешали строительству костёла.
Вообще, символично, что передвижкой зданий в первую очередь увлеклись железнодорожники. Технология, как ни странно, достаточно сходная. Между конечными пунктами снимается грунт, укатывается щебень, прокладываются рельсовые пути. После этого на уровне цоколя дом обрубается, омоноличивается железобетонным кольцом, при помощи домкратов под него заводятся стальные двутавровые балки. Чтобы привести махину в движение по каткам и рельсам, используется обычная лебёдка.
Первый прецедент советской эпохи в Москве тоже не имел отношения к памятникам старины. В 1935 году начался вывод трамвайных путей с магистральных улиц. Маршрут, проходивший по улице Горького, вывели на 2-ю Брестскую, параллельно пробивалось окно к Садовому кольцу. Окончание работ было приурочено к ноябрьским праздникам. Но на нынешней площади Маяковского помимо прочих возвышалось здание подстанции, питающее целый район. Чтобы не организовывать времянку и не перекидывать фазы с одних трансформаторов на другие, дом, весящий 320 тонн, попросту передвинули в сторону на 25 метров. Работы за месяц успешно выполнил Метрострой. К тому времени уже был накоплен небольшой опыт: три лёгких дома перемещались в Макеевке и Кривом Роге по проекту инженера Кирлана.
В Москве проектирование и руководство осуществлял Эммануил Гендель, тогда ещё никому не известный инженер. Эммануил Матвеевич родился в 1903 году, окончил МВТУ. Работал в метрострое, участвуя в проектировании первой линии, а потом стал главным «передвижником» страны. Был знаком с Петром Барановским и отстоял здание Исторического музея. Он не запирался в нём, как Барановский в Покровском соборе, а представил проект с предложением переместить здание на Манежную площадь, если оно так уж сильно мешает колоннам на демонстрациях. В итоге Исторический музей оставили в покое, а Гендель отделался лёгким испугом: его не посадили, но надолго отстранили от работы с памятниками архитектуры. Впрочем, это было позже. А в 1936 году была создана специализированная контора, преобразованная вскоре в «Трест по передвижке и разборке зданий».
Гендель занял пост главного инженера и поставил работу буквально на поток: в Москве ежегодно двигалось около десяти домов – вместе с жильцами или служащими. Согласно Генплану развития Москвы, принятому в 1935 году, вдвое расширялась улица Горького, все постройки на левой стороне подлежали сносу. Среди них оказались и исторические памятники, и совсем недавно отстроенные дома. С помощью передвижки удалось спасти десяток домов, в том числе шедевры старой архитектуры. Бывшее Саввинское подворье было построено в 1913 году по проекту И.С. Кузнецова и бросалось в глаза архитектурным своеобразием. Адрес до переезда: ул. Горького, 24, нынешний – Тверская, 6 стр.6. Столь значительная разница в цифрах связана не с длиной маршрута: дом переехал в глубину на 50 метров, а с тем, что на месте маленьких особнячков выросли современные монументальные здания. Решение о сохранении бывшего подворья приняли, поскольку дом весил 23 тысячи тонн, а самая тяжёлая постройка, сдвинутая со своего места, на тот момент в Америке составлял 11 тысяч тонн.
Жильцам, чтобы не создавать панику, сообщили неверную дату работ. Операция прошла бесшумно ночью 4 марта 1939 года: только наутро люди увидели в окнах непривычный пейзаж. Перекатывала дом 20-тонная лебёдка. Следом отодвинулось вглубь на 13 метров и самое известное здание Тверской – дом генерал-губернатора, Моссовет, столичная мэрия. Построил его 1782 году Матвей Казаков по заказу московского градоначальника графа Чернышёва. Для стен использовался кирпич из разобранного по приказу Екатерины II Белого города. После смерти Чернышёва особняк был выкуплен казной и увеличен – всё тем же знаменитым зодчим. Основное здание имело три этажа, к нему примыкали два флигеля, разобранные на рубеже 1920-30-х. Подготовка к перемещению дома продолжалась четыре с половиной месяца, в здании действовали все коммуникации, и ни на час не прекращалась работа. Путешествие оказалось непродолжительным: Моссовет поехал со скоростью 20 метров в час и добрался до конечной за 40 минут.
Уже на новом месте после войны ему надствроили два этажа и изменили фасад по проекту Д.Н. Чечулина. Пожалуй, самое удивительное путешествие довелось совершить дому Нарышкина, занимаемому глазной больницей. Это тоже шедевр М.Ф. Казакова, построенный в 1780 году. Места на ул. Горького в 1940 году для памятника не хватило, и его решили убрать в уходящий вниз переулок Садовских. Для этого здание весом 13,3 тыс. тонн понадобилось сперва повернуть на 97 градусов, потом прокатить без малого сто метров и, наконец, надвинуть на возведённый для компенсации разницы в уровнях цокольный этаж.
Работы Треста не ограничивались главной улицей столицы. В связи с реконструкцией мостов через Москва-реку на проезде оказались до №77 по улице Осипенко (ныне Садовническая) и дом 5/16 по ул. Серафимовича: «Вы мешали на пути, вас решили в вашем доме в переулок отвезти». Заодно подвинули четырёхэтажного «уродца» на Большой Пионерской улице, несколько строений, мешавших спрямлению русла Москва-реки, постройку на территории Апрелевского завода грампластинок в Подмосковье и т.д. Казалось, для советских инженеров нет ничего невозможного. Четыре дома на одной только Тверской за пять месяцев нового года! Но на дворе стоял страшный 1941-й…
После войны Трест по передвижке и разборки зданий полностью переключился на восстановление народного хозяйства. В начале 1950-х Эммануил Гендель осуществил несколько реставрационных «подвигов»: в частности, в подмосковной усадьбе Голицыных Большие Вязёмы ему удалось выпрямить звонницу годуновских времён, которая грозила вот-вот рухнуть в речную запруду и числилась среди объектов, не подлежащих восстановлению. Идею «домашних путешествий» попытались реанимировать при Хрущёве. В 1958 году с линии застройки Комсомольского проспекта отодвинули две пятиэтажки. Однако, если в 1930-е работы стоимость работ составляла от 40 до 80 % стоимости сооружения, то теперь бюджет потянул на цену самих домов.
Ещё через десятилетие, в 1967 году, при строительстве нового здания ЦК КПСС в Китай-городе было спасено бывшее подворье Пафнутьев-Боровского монастыря. К сожалению, судьба старинной городской усадьбы вновь повисла на волоске: в 1997 году её исключили из реестра памятников, охраняемых государством. Потом о передвижках домов вновь забыли на 12 лет. Гендель в это время преподавал в Московском инженерно-строительном институте, а заодно перенёс на километр (!) костёл XVI века в Чехословакии. Лишь в 1979 году Москва предоставила «профильный» заказ. Новопостроенному зданию редакции газеты «Известия» помешало бывшее издательство Сытина, закрывающее вид на Пушкинскую площадь. Чтобы отодвинуть постройку к Настасьинскому переулку, здание, не простоявшее на тот момент и 80 лет, стянули снаружи тремя металлическими поясами и укрепили изнутри каркасом. А ведь десятилетиями раньше из построек не выселяли жильцов, даже ветхий Моссовет работал в обычном режиме… Впрочем, история имела продолжение.
Реконструкция МХАТа позволила инженерам вновь продемонстрировать безграничность своих возможностей. В 1983 году здание разрезали надвое. Половину со сценой отодвинули на 25 метров. Свободное пространство позволило смонтировать новое сценическое оборудование, после чего стены надвинули обратно на 12 метров, а оставшийся зазор замуровали, увеличив зрительный зал. Это была «лебединая песня» подвижника-«передвижника» Эммануила Матвеевича Генделя, которому на момент работ исполнилось 80.
