Вопрос о кирпиче

Дворец творчества молодёжи на Миуссах едва ли можно назвать архитектурным шедевром. Но здание добротное, спроектировано было видными архитекторами Ю.Н. Шевердяевым и К.С. Шехояном. Юрий Шевердяев, в частности, увековечил своё имя проектами кинотеатра «Россия», Центрального театра кукол им. С.Образцова, редакционно-издательского комплекса газеты «Известия». Его ученик Константин Шехоян – создатель Останкинского телецентра, ДК АЗЛК, комплекса зданий НПО «Энергия». Дворец пионеров возвели быстро: благо фундамент и строительный кирпич уже были на стройплощадке.

Сегодня Миусская площадь – живописный сквер с редкими для центра Москвы лиственницами. Освоение территории активно стало вестись с 1870 года, когда поблизости был открыт Смоленский (ныне Белорусский) вокзал. Название Миуссы восходит либо к имени сподвижника Стеньки Разина, казнённого где-то здесь, либо к Азовским походам Петра и строительству крепости на реке Миусе: лес для строительства доставляли из северных губерний, соответственно, где-то складировали. В дореволюционной России существовала традиция в честь исторических событий возводить храмы-памятники. Реформы Александра II, безусловно, относились к важнейшим этапам в развитии государства, и фонд для сбора средств на строительство собора был создан уже в июне 1861 года. Храм решили строить в Первопрестольной, но работы были отложены в «долгий ящик» – до окончания отделки храма Христа Спасителя.

К началу ХХ века собрать удалось 70 тыс. рублей пожертвований, в то время как общая стоимость проекта оценивалась в 1 млн. 125 тыс. рублей. Недостающие средства компенсировала казна, московские власти выделили землю на Миусской площади, где к тому времени разросся этакий университетский городок. Место удачное во всех отношениях: с одной стороны, гигантский храм оказался в центральной части города, с другой стороны, он не нарушал исторической застройки и привычных панорам. То есть многочисленные нарекания к властям по поводу искажения облика в связи со строительством храма Христа Спасителя, в данном случае были исключены.

Победил проект академика А.Н. Померанцева – ректора Императорской Академии художеств, автора Верхних торговых рядов (ныне ГУМ). Замысел оказался сколь масштабным, столь и гармоничным. Бесстолпная конструкция достигала 70-метровой высоты, была увенчана 21-й главой, интерьер, равный трём залам Большого театра, мог вмещать до шести тысяч человек. По размеру собор превосходил Исаакиевский и уступал лишь храму Христа Спасителя. При этом стиль был строго выдержан в московской традиции – в его основу легли рисунки В.М. Васнецова.

В 1904-м торжественно освятили место закладки собора во имя Александра Невского – небесного покровителя царя-освободителя. Митрополит Московский Владимир высказался на церемонии в том смысле, что не было ещё на Руси примера, «чтобы храм, начатый постройкой, не был доведён до завершения». Однако к 50-летию реформ стройка так и не сдвинулась с мёртвой точки. Лишь в 1913 году, когда праздновалось 300-летие Дома Романовых, совершили-таки саму закладку храма. Как ни странно, война не стала серьёзной помехой для работ. Уже в 1915 году был освящён придел на 400 молящихся, а к началу 1917-го незавершённой оставалась лишь внутренняя отделка. Прилегающая к храму улица была названа именем Александра Невского, аналогичное название получил переулок, соединяющий Миусскую площадь с 1-й Тверской-Ямской.

Любопытно, что храм, посвящённый одной из светлых для народа страниц в истории царизма, архитектурный замысел которого не имел имперской помпезности, хотело «перепрофилировать» уже Временное правительство. Здесь предлагалось разместить Учредительное собрание – подальше от северной столицы.

Окончательно церковные службы в Александро-Невском соборе были прекращены в 1920-м. Одновременно возник острый для Москвы «вопрос о кирпиче». Однако за храм вступился Главмузей – «ввиду исключительного значения данного памятника». В 1925-м в рамках пропаганды «красного погребения» собор предложили переоборудовать под первый советский крематорий, но от затеи отказались ввиду нерентабельности (крематорий устроили в небольшом храме Серафима Саровского Донского монастыря). Были проекты организации здесь «Пантеона Коминтерна», музея установления советской власти на Дальнем Востоке, пищеблока для детского дома, архива, Дома химии им. Менделеева. Наконец, в 1931 году 70-летие отмены крепостного права решили отметить своеобразным пиротехническим шоу.

Но подорвать добротные кирпичные стены не удалось. От тротила серьёзно пострадали окрестные здания, однако сам собор устоял. Тогда его решили достроить и переоборудовать под Дом Радио. В 1933 году архитекторами А.Н. Душкиным и А.Г. Мордвиновым был разработан проект высотки на базе бывшего храма. Талантливые зодчие (Алексей Душкин – автор Детского мира на Лубянке, проектировщик станций «Площадь Революции», «Маяковская» и «Новослободская»; Аркадию Мордвинову принадлежит застройка улицы Горького) вписали храмовый куб в основу ультрасовременной постройки в стиле «сталинского ампира». По неизвестным причинам объективно интересный проект до стадии реализации доведён не был.

Очередное окончательное решение по собору приняли в 1940 году: его решили разобрать. Но, если строительству война не помешала, то о разборке стен надолго забыли. В 1952 году П.В. Сытин упоминает о «недостроенном соборе», а его очертания просматриваются на фотографии с Новослободской улицы… Фундамент, остатки стен, разбросанный по Миусской площади и улице 19-го февраля кирпич – всё это и пошло в итоге на строительство Дворца пионеров в 1960-м.

Сегодня в сквере на Миусской площади возвышается памятник Александру Фадееву. В 1913-м году известный скульптор С.Д. Меркуров предлагал здесь установить памятник Льву Толстому, к 85-летию классика. Однако затея вызвала негодование церкви, а «Союз русского народа» пригрозился взорвать монумент отлучённому еретику. Кстати, впоследствии Сергей Меркуров был автором скульптуры Ленина, которой предполагалось увенчать Дворец Советов на месте взорванного храма Христа Спасителя.