Ошибки зодчих

Фасад гостиницы «Москва» асимметричен. По этому поводу сразу возникла легенда, что архитектор представил на утверждение два варианта на одном чертеже, разделённые осью симметрии. Якобы Сталин поставил подпись по центру. Спросить, что именно хотел сказать таким жестом вождь, никто не решился, поэтому воплотили в точности то, под чем стоял сталинский автограф.

История с колокольней меньше известна широкой публике, хотя по сюжету превосходит Щусевско-Сталинскую... Итак, Великий Новгород — первая столица русского государства, именно сюда, согласно «Повести временных лет» был призван на царство Рюрик. Юрьев монастырь — один из первых на Руси. Кирпичный Георгиевский собор, ставший его основой, построил русский архитектор Пётр в 1119 году — это первый, зафиксированный летописями, случай капитального строительства под руководством отечественного мастера. Что интересно, в отличие от большинства древнерусских памятником, эта церковь сложена именно из кирпича, а не из плинфы и ещё более распространённого белого камня. Во времена Новгородской феодальной республики монастырём заведовал архимандрит, который был неподотчётен даже новгородскому архиепископу. Последний отвечал за эталоны мер и весов, ставил подписи на международных договорах, а архимандрит руководил всей монашеской братией по новгородским землям, которые простирались на север до Белого моря и на восток почти до Урала. Напротив Юрьева монастыря по другую сторону Волхова размещалась княжеская резиденция — главе республики на всякий случай было запрещено селиться в городской черте.

Новгород практически не пострадал от Золотой Орды (она сюда не дошла, а Александр Невский попросту заставил своих подданных перечислять дань на Восток). Подчинить вольницу удалось Ивану III, его внук (Иван Грозный) окончательно привёл в запустение некогда могущественное княжество, казнив каждого третьего новгородца... После секуляризации церковных земель при Екатерине II (деревни с крепостными от монастырей перешли в пользу государства) Юрьев монастырь окончательно утратил своё значение, став заурядной провинциальной обителью.

Вернуть былое великолепие монастырю, который в своё время новгородцы именовали лаврой, попытался архимандрит Фотий. Личность более чем незаурядная. С ним напрямую связывают трагические события осени 1824 года, когда император Александр I в Таганроге то ли умер, то ли перевоплотился в старца Фёдора Кузьмича, то ли свёл счёты с жизнью. Монах имел на царя огромное влияние, благодаря ему стал настоятелем Юрьева монастыря. Кроме того, Фотий органически ненавидел масонов:

Полуфанатик, полуплут;
Ему орудием духовным
Проклятье, меч, и крест, и кнут.
Пошли нам, господи, греховным
Поменьше пастырей таких, -
Полублагих, полусвятых!
А.С. Пушкин

Николаевская эпоха вошла в историю как период реакции. Декабристы, для которых крепких верёвок не нашлось и повесили со второй попытки, ссылка Пушкина, фраза императора на смерть Лермонтова: «Собаке — собачья смерть», триединая формула всемогущего Уварова: «Самодержавие-православие-народность», репрессии над петрашевцами за заговор, которого отродясь не было... О памятнике Николаю I в Петербурге до сих пор говорят: «Дурак умного догоняет, да Исаакий мешает» (с другой стороны собора находится Медный всадник).

Взойдя на престол, Николай I избавился, в первую очередь, от масонского окружения своего старшего брата. В немилость впал, впрочем, и архимандрит Фотий. Возрождать былое величие Юрьева монастыря ему пришлось исключительно на средства духовной дочери графини Анны Орловой-Чесменской. Удивительно, но монах, который отличался косноязычием в проповедях и мрачных пророчествах, смог усовершенствовать архитектурный ансамбль монастыря в соответствии с давно утраченными традициями новгородской архитектуры. Причём новодел был точечным и идеально вписанным в историческое окружение. Для города, давно ставшего глухой провинцией меж двух столиц, такой расцвет каменного зодчества был как минимум неожиданным... Достаточно сказать, что на рубеже XVIII-XIX веков губернатствовал здесь прижизненный классик Гавриил Державин, но и его след в архитектуре (при колоссальных связях в мире лучших зодчих) не сопоставим с деятельностью сумасбродного попа.

Венчать обитель, по замыслу Фотия, должна была колокольня, ориентированная на Новгород и заметная от Детинца. Проект заказали Карлу Росси, который блистал в александровскую эпоху (Михайловский дворец, Дворцовая площадь, здание Главного Штаба, Сенатская площадь, Александринка)... При Николае I зодчий, создавший по сути облик центра современного Петербурга, оказался не у дел. Пикантный нюанс: Карл Иванович был масоном... И, привлекая его к работам, Фотий не мог не понимать, что проекты такого уровня возможно воплощать только после подписи императора. На первый взгляд полный абсурд: заказчик, у которого проблемы с царём, привлекает на подряд идеологического врага, которого царь не переносит в той же мере...

Фотий умер в 1838 году. Тогда же на средства его духовной дочери началось возведение колокольни. Проект Карла Росси воплощал архитектор Соколов. Работы были завершены в 1841 году. Итог: 52-метровое сооружение в четырёх ярусах. Два нижних трёхчастные, по принципу псково-новгородских звонниц; верхние — восьмерики в стиле колокольни Ивана Великого Московского кремля. Постройка сколь оригинальная, столь и непривычная для восприятия. Не удивительно, что по сей день бытует легенда, согласно которой Николай, увидев проект, перечеркнул его и поставил автограф. Вычеркнутым якобы оказался средний ярус, при наличие которого колокольня обретала бы «каноничный» силуэт. Строители загогулину императора восприняли как требование убрать излишки, дабы здание не выросло выше Ивана Великого, ну и построили всё, кроме того, что перечеркнула высочайшая длань.

Если два верхних яруса колокольни заменить одним меньшего масштаба — получится звонница наподобие тех, что сохранились в Новгородском детинце и подмосковных Больших Вязёмах. Если же попытаться реконструировать «недостающий» ярус, выпадает трёхчастная композиция снизу (в классическом зодчестве первыми ярусами служат правильные четверики), кроме того, высота третьего яруса как минимум должна составлять 30 метров (Иван Великий поднимается от земли на 81 метр), но это противоречит законам гармонии.

Николай I, Сталин — оценить масштаб их мысли удавалось не всем. Гениальные архитекторы Росси и Щусев, вероятно, смогли найти компромисс между своими творческими замыслами и востребованным социальным заказом. Во всяком случае каждому из них удалось увековечить в кирпиче динамику и внутреннее напряжение своей эпохи. Увековечить так, что народ потрясающий результат поныне считает «ошибкой»...